Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы] - Андрей Мартьянов

Слегка озадаченный Гай поднял голову, собираясь окликнуть Мак-Лауда и поделиться своим наблюдением. Серый жеребец стоял в нескольких шагах впереди, нетерпеливо мотая головой, его всадник пристально разглядывал медленно перемещающиеся над низиной клубы сырого тумана.

— Кажется, твои вопли не прошли даром, — бросил он через плечо и спрыгнул на землю. — Вон кто-то плетется.

Движущийся среди пепельной хмари силуэт отчасти смахивал на болотный призрак, если бы его не сопровождали чавканье размокшей глины и отчетливые всхлипывания. Неизвестный человек из разоренного обоза, пошатываясь и спотыкаясь, брел к дороге и спасительным людским голосам. На обочине он запнулся о вывернутый булыжник и непременно бы полетел носом вниз, если бы Дугал не успел ухватить его за плечо и рывком поставить на ноги.

— Провалиться мне на месте, это же Френсис!

В представшем глазам двоих путников грязном, трясущемся существе, часто и судорожно втягивавшем воздух, с трудом узнавался щеголеватый молодой человек, безмятежно распевавший на постоялом дворе в Туре. Френсис — вернее, Франческо — косился на компаньонов диким взглядом попавшегося в ловушку зверя, но Гай не мог с уверенностью сказать, осознает ли он присутствие рядом других людей, и вдобавок не представлял, что надлежит делать в случае, если у вас на руках оказался насмерть перепуганный человек.

Мак-Лауд, как обычно, не стал тратить время на долгие размышления. Вместо этого он легонько потряс спасенного, вопросив:

— Приятель, ты не ранен? Где все ваши, разбежались? Кто на вас напал? Давно? Эй, ты меня слышишь?

Мутный взгляд темных глаз с непривычно яркими белками приобрел некоторую осмысленность, Франческо дернулся, его заколотило, а следом за дрожью хлынул поток маловразумительных фраз на итальянском языке вперемешку с призывами ко всем святым и неразборчивыми причитаниями. Оборвалось словоизвержение только после второго толчка, причем раздалось отчетливое клацание сомкнувшихся зубов. Дугал с плохо скрываемой растерянностью глянул на своего попутчика:

— Ты что-нибудь понял?

— Нет, — пожал плечами сэр Гисборн. — Но ты вроде как умеешь объясняться на его наречии?

— Да, когда со мной разговаривают по-людски, а не тараторят, как спятившая сорока! — огрызнулся Мак-Лауд и повернулся к тихо икавшему Франческо:

— Так дело не пойдет. Мы не сумеем помочь твоим сородичам, пока ты не успокоишься и расскажешь толком, что тут случилось. Нет, нет, помолчи пока! — вовремя оборвал он грозивший начаться сызнова словесный припадок. — Постарайся взять себя в руки. Кивни, когда сможешь говорить нормально.

Черноволосая голова со спутанными и покрытыми коркой грязи локонами слегка наклонилась, затем поднялась.

— Хорошо, — одобрил шотландец. — Только помни: если снова начнешь голосить, как припадочный, придется заткнуть тебе рот — ради твоего же блага. Зато те, кому еще можно помочь, так и сгинут. Кто-нибудь, кроме тебя, остался жив?

— Н-не знаю, — еле слышно выговорил Франческо.

— Где ваш хозяин?

— Morte… Убит…

— Кто на вас напал? Куда они скрылись?

— Грабители… — выдержка снова подвела молодого человека и он принялся что-то беззвучно бормотать про себя, пристально уставившись в невидимую компаньонам точку. — Тени в сумерках…

— Значит, мэтру Барди все-таки не повезло, — подвел неутешительный итог краткого допроса Мак-Лауд. — Жаль. Похоже, больше он не скажет ничего толкового.

— Как думаешь, он сможет ехать верхом? — озабоченно спросил Гай. — Или лучше посадим его сзади?

— Сейчас узнаем, — отмахнулся Дугал. — Эй, ты с лошади не свалишься?

Франческо, оборвав свой неслышный разговор, несколько раз открыл и закрыл рот, точно вытащенная на берег рыба, и внезапно вытолкнул из себя отчетливо прозвучавшее имя: «Изабелла».

— Что? — встревожено переспросил Мак-Лауд. — Твоя языкатая приятельница? Она цела? Где она?

— Убежала, — Франческо хлюпнул носом и попытался ладонями вытереть лицо, испачкавшись еще больше. — За ней погналось orculli… чудовище… чудовище из мрака…

— Совсем парень свихнулся — чудовищ каких-то приплел, — озадаченно заметил Дугал. — Или он разбойников так называет? Ладно, потом разберемся. Куда она побежала, можешь сказать? Давно это случилось?

— Туда, — Франческо слабо махнул рукой в сторону близкого леса и исчезающей под его темными кронами дороги. — Половина… половина часа назад.

Мак-Лауд и Гисборн переглянулись. Попавшая в беду женщина, вне зависимости от ее происхождения и качеств характера, нуждается в помощи. Далеко убежать она не могла, но, может, при удачном стечении обстоятельств и сообразительности, ей удалось обмануть своих преследователей и спрятаться? Если же мистрисс Изабелла оказалась не столь везучей, придется растолковать ее похитителям, что девушка торгового сословия имеет такое же право на защиту, как и благородная дама.

— Надо отыскать ее, — сэр Гисборн шлепнул поводьями по шее своего коня, с равнодушным видом взиравшего на унылые окрестности. — Я поеду вперед, посмотрю, не осталось ли каких следов.

— Забирайся в седло, — не терпящим возражений голосом приказал Мак-Лауд и подтолкнул Франческо к найденной лошади. — И держись изо всех сил. Упадешь — сам виноват. Гай, подожди меня!

* * *

За низиной, полностью утонувшей в неспешно переливавшихся с место на место клубах тумана, которым наступившие сумерки придали дымчато-стальной цвет, дорога вскарабкалась на поросший старыми буковыми деревьями холм. Смеркалось, от болота потянуло холодом, в темно-сером небе замерцал осколок нарождающейся луны. Кони, точно сговорившись, начали упрямиться, норовя свернуть с тракта. Билах, в бессчетный уже раз получивший за свои выходки увесистого пинка, возмущенно заржал и попытался встать на дыбы. Звук обыкновенного ржания, болезненно отдавшийся в ушах звоном надтреснутого колокола, невольно сделал доброе дело: на него откликнулись. Где-то неподалеку зашлась в пронзительном вопле другая лошадь.

Не сговариваясь, компаньоны прибавили ходу, так что Франческо, мешком болтавшийся в седле и продолжавший лепетать себе под нос невразумительную чепуху, изрядно отстал. Над дремлющей рощей снова пролетело паническое ржание, но теперь к нему добавилось донельзя знакомое обеим рыцарям короткое скрежещущее лязганье металла о металл.

Переплетенные кроны могучих деревьев слегка расступились, позволяя робким лунным отблескам проникнуть в глубину перелеска. Обманчивого голубоватого света вполне хватало, чтобы разглядеть вытянутую в длину поляну (похоже, бывшую вырубку), утонувшую в высоких побегах кипрея. Ближе к дороге в густом подлеске запуталась оседланная кобыла — время от времени она задирала морду и тоскливо ржала, потеряв всякую надежду выбраться без посторонней помощи.

Посреди же вырубки яростно сражались двое, и, увидев их, Гай торопливо забормотал спасительный Pater Noster, а склонный более просто выражать свои чувства Мак-Лауд сплюнул и замысловато выругался на родном гаэльском, щедро добавив в свое высказывание крепких словечек из норманно-французского и неведомо как запавшей к нему в голову вульгаты. Сэр Гисборн еле справился с желанием последовать примеру диковатого компаньона. Ругательства, как говорят, тоже обладают способностью отгонять нечистую силу, а в ее нынешнем зловещем присутствии Гай не сомневался.

Краем уха сэр Гисборн услышал позади сдавленный писк, полный ужаса, и оглянулся. Подъехал Франческо, почти лежавший на шее лошади, вцепившись обеими руками в ее коротко стриженную гриву. Судя по всему, он предоставил животному полное право выбирать дорогу, и покладистая кобылка терпеливо рысила вслед за двумя ускакавшими вперед нежданными попутчиками и спасителями.

Молодого итальянца совершенно не заинтересовал бой на поляне. Он напряженно всматривался в дальний конец вырубки, и даже подался вперед, чтобы разглядеть получше. Гай, проследив направление его взгляда, невольно охнул: надежно укрытые глубокой тенью, между стволами еле различались очертания двух лошадей и державшего их под уздцы человека. Тонкий силуэт вполне мог принадлежать мальчику-подростку, или, что представлялось более вероятным, женщине — мистрисс Изабелле либо иной даме из разгромленного обоза. Притаившаяся на опушке незнакомка терпеливо ждала исхода схватки, вполне могущего стать для нее роковым, хотя могла бы под шумок скрыться. Очевидно, она не хотела покидать своего защитника или догадывалась, что побег бесполезен.

«Меня ведь предупреждали, — молнией с ясного неба полыхнуло в голове сэра Гисборна запоздалое соображение. — Мне ведь ясно намекнули, чтобы мы не ехали вслед за обозом, а отправлялись на пристань. Чего хотел этот загадочный тип с лицом аристократа — спасти нас? Или наоборот, сделать так, чтобы мы не узнали о происходящем? В таком случае вы здорово просчитались, мессир Как-вас-там: мы здесь и мы непременно вмешаемся!»